(2009) Воробьев В.П. МИФИ: профессор Кондрашев

[VAL]

(2009) Воробьев В.П. МИФИ: профессор математики Владимир Осипович Кондрашов
Источник:
- http://za-nauku.ru/index.php?option=com_co...sk=view&id=1867 (2009)
- http://www.valinfo.ru/forum/index.php?showtopic=9584 (2019)

Особенно яркой личностью был профессор математики Владимир Осипович Кондрашов. Предметом он владел великолепно. Однако у него было уже очень плохое зрение, он уже почти не мог читать книги и носил на шее на шнурке лупу. Читал только с доски. Зато обладал исключительным слухом. На одной из лекций я сидел где-то в самом конце аудитории. В какой-то момент сидевший рядом Карелин пробормотал почти про себя: «Наверное, здесь надо n, а не k». И Кондрашов, не оборачиваясь, тут же поправился: «Как правильно заметил товарищ Карелин, здесь нужно n, а не k». Он всех нас хорошо помнил не только по фамилиям, но и по голосам. В один из семестров он вел у нас упражнения, Иногда он подходил к первому столу, где часто занимал место Толя Багин, и из-за плохого зрения склонившись почти к его лицу, спрашивал: «Я понятно говорю, товарищ Багин?»

Иногда он рассказывал нам что-нибудь из своей студенческой жизни, во время которой был групповой метод обучения. Все студенты были разбиты на пятерки, и каждый из ее членов отвечал за какие-то предметы. Кондрашов, конечно же, был ответственен за математику. Это заключалось еще и в том, что экзамен сдавал только ответственный за предмет, и в кондрашовской пятерке по математике всегда были только отличные оценки. Выглядел Кондрашов молодо и очень бодро. И он действительно был таким. Если бы не зрение! Однажды мне с кем-то довелось наблюдать очень врезавшуюся в память картину. На углу Малой Пионерской, около входа в институт Кондрашов долго вглядывался в даль улицы, не идет ли машина. Машина шла, но далеко, улицу можно было перейти, не торопясь. Но Кондрашов приглядывался так долго, что машина оказалась уже близко, и в этот момент он бросился через улицу чуть ли не под колеса машины.

[VAL]

На одном из зачетов мы должны были сдать ему семь тем - так он разбил свой лекционный курс. На висевшей и приставной доске, отделившись друг от друга вертикальными меловыми границами, готовилось человек семь, а он потом просматривал, что они написали. Пока они готовились, беседовал еще с двумя студентами на слух. А по всей небольшой семинарской аудитории шло обсуждение разных задач, и доказательства писались мелом на столах и стенах.

Зачет шел с утра практически до ночи. Кондрашов даже обедать не уходил, только курил и шелестел фольгой от шоколадок. Часов в девять вечера в аудиторию заглянула уборщица, изрисованные мелом столы и стены сильно ее возмутили, что она и стала нам излагать на повышенных тонах. В ответ кто-то молча кивнул на Кондрашова, который в это время с кем-то разбирался у доски. Уборщица взглянула и попятилась к двери: пиджак у Кондрашова был весь в меловой пыли, в мелу было и правое ухо - у него была привычка при обсуждении чего-либо дергать себя за него. Вскоре у него кончились папиросы. В это время за столом сидел Сергей Ветошкин. Кондрашов спрашивает: «Вы курите?» Короче говоря, он стреляет у Сереги папиросу. Все же до конца зачет тому сдать не удается, Кондрашов ставит его, только пройдясь по всем семи разделам.

Когда назавтра к Кондрашову Сергей подсел продолжить сдачу, профессор внимательно вглядывается в него, вспомним его плохое зрение, и спрашивает: «Закурим?» Сергей соглашается, Кондрашов достает пачку «Беломора», угощает Сергея и подносит ему зажженную спичку. Дальше идет уже деловая беседа двух интеллектуалов. Зачет продолжается. Уже подходит одиннадцать часов вечера, а это происходит 31 декабря. Это еще что! Студенты предыдущего курса рассказали нам, что в прошлом году у них он закончился еще позже, после чего Кондрашов человек пять оставшихся развез по домам на такси.

Вскоре после того, как я написал предыдущий абзац, я позвонил нашей студентке Лиле Лейбо, ныне Сагадеевой, и она сказала, что в тот вечер события разворачивались так же, и она одна из участниц этого. Я этого не знал, потому что сдал зачет пораньше и мы, несколько человек, поехали к Миле Шишеловой, где собрались встречать Новый год. Лиля же рассказывает, что она и еще человек пять сидели в аудитории уже после одиннадцати и просили Кондрашова отпустить их по причине Нового года, пусть даже без зачета. Но Кондрашов ответил, что ничего страшного он не видит, потому что готов всех оставшихся отвезти на такси к себе домой, где его мама, а они жили вдвоем, уже накрыла прекрасный стол. Лиля все же с кем-то еще взяла такси и поехала к Миле, куда успела минут за пять до наступления Нового года, а кто-то все же поехал к Кондрашову.

[VAL]

Недели через две - экзамен всего потока. Принимает Кондрашов, Женя Тамбовцев и еще кто-то. Тамбовцев - аспирант и ассистент Кондрашова и ведет семинарские занятия в некоторых наших группах. Мне с ним ни разу не довелось иметь дело, но, по отзывам тех, у кого он вел семинары, он был чрезвычайно талантлив, и все они были от него в восторге. При этом вид у него был, как у затрапезного студента. Очевидцы рассказывали, что однажды кафедра «бросила» его принимать экзамены на чужом потоке. Он пришел, несколько опоздав, и, будучи не очень хорошо знаком с преподавателями кафедры, стал пристраиваться где-то сбоку аудитории. Возникшей паузой воспользовался один шустрый студент, который обратился к нему:

- Интегралы сечешь?

- Да, вроде, да.

- Слушай, по билету я уже все передрал, а задачка что-то никак.

Женя быстро решил ему задачу, и этот студент удовлетворенно пересел туда, где находились уже готовые сдавать экзамен. Дальнейшую картинку можете представить сами. Ведущий профессор наконец-то подключил Тамбовцева к экзамену и направил к нему... этого самого студента...

[VAL]

Теперь наш экзамен. Он был в полном разгаре и напряжении, в аудитории было густо от готовящихся студентов. Я же был уже в числе немногих, кто его проскочил, и мы переживали за своих собратьев в коридоре, заглядывая в щель двери. У меня тогда была тактика (еще у Сергея Ветошкина, Роднова и еще кое-кого) сдавать экзамен возможно раньше. Большинство же старались оттянуть этот волнующий момент как можно дальше. Вот, де, когда тебя вызовет, тут уж деваться некуда. Но сдача в первых рядах, несмотря на некоторую рискованность из-за возможной недостаточной продуманности ответов, в целом себя оправдывала. Наверное, эти «смельчаки» получали некоторый моральный бонус у экзаменаторов. Так вот. Видим мы, у Кондрашова сидит Люся Лужнова из параллельной группы. Студенткой она была слабой, но зато умудрилась вскоре выйти замуж за Виктора Колобашкина, который шел на два курса старше нас, а впоследствии стал ректором МИФИ. А в тот экзамен дела ее были такими плохими, что ей оставалось только обливаться слезами, что она в изобилии и совершала. Кондрашов, как мог, утешал ее, но двойку все же поставил - такой вот он был непреклонный человек. Но мы из-за двери заметили, как он пытался рукой проникнуть в ее балетку. Они тогда были очень распространены - для учебников и конспектов. Такая была даже у меня, поскольку в нее можно было затолкать еще и тренировочный костюм и даже кеды. А уж девушки ходили с ними, кажется, все. И, когда Люся, вся зареванная, вышла из аудитории, мы рассказали ей о странном поведении Кондрашова. Она в полном расстройстве некоторое время от нас отмахивалась, но потом всё же заглянула в свою балетку... и обнаружила там шоколадку.

[VAL]

:doh: