(1956) Древс Ю. Мужской хор. Все началось в 1956, Ч.1. Сводный текст о хоре

[VAL]

Древс Ю.Г. Все началось в 1956 году

Все началось в 1956 году. Почти сразу после поступления в институт меня выбрали культоргом курса, и участие в организации хора как раз и стало моим первым комсомольским поручением. Дело в том, что к тому времени в институте было много замечательных и талантливых коллективов. Джаз МИФИ, например, по праву считался одним из лучших в городе; большой популярностью пользовался оркестр народных инструментов, таланты были в танцевальном коллективе.

Музыка буквально окружала нас: инструменты оркестра за неимением места лежали у нас в факультетском бюро комсомола, так что, когда мы приходили на свои заседания, то сидели с контрабасами и домрами в руках.
Для того чтобы было понятней, почему как-то сразу с хором все получилось и народ не разбежался, наверное, стоит рассказать об атмосфере, которая царила в те годы в институте. У нас не было никогда проблем ни с вечерами, ни со смотрами художественной самодеятельности. В этих смотрах принимали участие сотни людей безо всякой дополнительной агитации. Вечера проводились такие, что желающие попасть становились в очередь и толпились у входа в институт, и приходилось перекрывать движение на Кировской.

Репетировали программы вечеров и смотров художественной самодеятельности мы ночами: днем-то аудитории были заняты! К некоторым программам готовились по году. Например, ставили «Фауста». У нас там и текст полностью был стихотворный, и музыка своя, и танцы, и ансамбль скрипачей, и даже цыганский хор! Для того чтобы было бы понятней, как работалось в художественной самодеятельности, я могу процитировать еще одну бумагу из моего архива. «Директору МИФИ товарищу В.Г. Кириллову-Угрюмову, секретарю парткома В.А. Ганцеву, председателю месткома В.М. Колобашкину, секретарю комитета ВЛКСМ Г.Н. Алексакову. Деканат и общественные организации факультета электронных вычислительных устройств и средств автоматики в соответствии с решением факультетского актива от 4 апреля и совещания культактива института от 8 мая о присвоении почетных званий за участие в художественной самодеятельности института и факультета просят Вас утвердить прилагаемый список и образец Почетного диплома. Просим разрешить пропуск на вечера художественной самодеятельности, в том числе на вечера в помещении института, а также на репетиции лиц в соответствии с прилагаемым списком при предъявлении паспорта и Почетного диплома». Подписали это декан факультета Е.В. Арменский, секретарь партбюро Б.И. Кальнин, председатель профбюро И.В. Мишуков и секретарь бюро ВЛКСМ Е. Сулима. Вот он список, список награжденных за многолетнее активное участие в художественной самодеятельности: званием «Народного артиста института» награждены: Гладков, Еремеев, Семенов, Скрипицын, Семенова; званием «Заслуженный деятель искусств института» – Татур, Древс, Цуканов, Игнатьев, Слободской, Зюзина, Орликовский, Нариньяни, Сенкевич, Бурлаков, Спиридонов; званием «Заслуженный артист института»: – Киселев, Пичурина, Луц, Скрипицина, Маркина, Акинфиева, Майорова, Фишман, Козырева, Афонский, Леонов. И действительно были такие дипломы, и эти люди пользовались всеобщим уважением и почетом!

Поэтому в том, что осенью 1956 году возникла идея начать готовиться к Всемирному фестивалю молодежи и студентов в Москве, не было ничего неожиданного. И хора-то как раз нам и не хватало! Вернее, хор у нас одно время был (им руководил брат известного композитора Исаака Дунаевского), но хор был смешанный и долго коллектив под его началом не протянул.

Текст выше переставлен местами!

Так вот, комитет комсомола поручил мне и еще двум комсомольским активистам предпринять новую попытку организации хора. Председатель местного комитета профсоюза (а МИФИ относился к профсоюзу работников среднего машиностроения) В.Колобашкин и председатель культкомиссии В.Киселев по своим каналам в ЦК профсоюза узнали, что в подмосковной Электростали (а этот город тоже относился к профсоюзу работников среднего машиностроения) есть некая Рывкина, которая там организовала оперную студию, что у нее тоже есть хор. Хорошо бы нам как-то заманить ее в МИФИ! Вот мы и поехали в электростальский Дом Культуры втроем: я, Эдик Букшеванный и Лев Титов.

Приезжаем. В самом деле, репетирует оперная студия: оркестр настраивает инструменты, распеваются вокалисты, строится хор. Всей этой суетой и суматохой руководит небольшого росточка, очень энергичная, улыбчивая, но, видимо, строгая женщина – Эсфирь Моисеевна Рывкина, которая вскоре на долгие годы стала – «мамой» и «бабушкой» для хористов МИФИ. А тогда нам не удалось толком поговорить – самодеятельная оперная студия ДК им.К.Маркса под руководством Э.М.Рывкиной проводила очередную репетицию оперы «Евгений Онегин».

Это была первая, мимолетная встреча с Эсфирью Моисеевной Рывкиной. Мы тогда и не думали, что судьба сведет нас всерьез и надолго.

Вот строки из автобиографии, составленной ею в 1968 году:
«…Систематически заниматься музыкой начала в 1921 году, в возрасте восьми с половиной лет. Аттестат дирижера и пианиста получила в 1931 году после окончания музыкального техникума и девятилетки. Одновременно с учебой работала иллюстратором немого кино. Московский Дом Народного творчества им. Н.К. Крупской направил меня в Рязанскую губернию. Мне была проучена организация самодеятельных хоров в нескольких деревнях.»
В 1934-43 годах Э.М.Рывкина – учительница музыки и пения в Кунцевской школе №1. «Работу в школе – читаем дальше в ее автобиографии – совмещала с руководством хором и в клубе «Заветы Ильича» поселка Кунцево. Там я получила первую свою грамоту.»

А вот послевоенная справка: «…в период героической обороны Г. Москвы в августе 1941 – феврале 1942 годов систематически добровольно дежурила в школе во время налетов фашистской авиации и бомбежек, организуя службу ПВО и ученический актив на тушение бомб. В ноябре 1941 года, во время прямого попадания бомбы в здание школы, лично потушила ее, показав пример окружающим.
За активную службу по организации ПВО в школе, личную инициативу и мужество достойна награждения медалью «За оборону Москвы».
В 1938-1944 годах Э.М.Рывкина – студентка консерватории. Она совмещает учебу с работой в школе, в клубе, а в военное время – в госпиталях Кунцево и Барвихи.

В ее дипломе сказано: «Предъявитель сего тов. Рывкина Эсфирь Моисеевна. В 1938 году поступила и в 1944 году окончила полный курс Московской Государственной Консерватории НКК СССР им. П.И. Чайковского по специальности музыкально-педагогической и решением Государственной экзаменационной комиссии от 29 августа 1944 года ей присвоена квалификация методиста и преподавателя хорового пения в педагогических институтах, педагогических училищах и детских музыкальных школах.»
«В год окончания Консерватории – говорится далее в автобиографии – мне предложили создать хор при ДК им. К. Маркса в городе Электросталь. Хор был организован и подготовлен к областному смотру, где занял первое место. C 1944 хоровой коллектив ДК им. К. Маркса не уступал свое первенство по области и неоднократно выступал с разнообразными концертными программами в Москве. С 1952 по 1960 годы коллективом поставлены оперы: «Евгений Онегин», «Царская невеста», «Алеко».

Но тогда мы, конечно, ничего этого не знали.

Нам удалось уехать не с пустыми руками: в Москве нам назначили встречу дома у Эсфири Моисеевны. Когда уже в столице мы собирались к ней, то по-студенчески решили, что нам, наверное, устроят какой-то экзамен, и даже подготовились: отрепетировали втроем не помню уже какую туристскую песню.

Но демонстрировать наши способности не пришлось. Разговор касался организационных вопросов: ЭМ очень сомневалась, смогут ли студенты такого ВУЗа как МИФИ (а она знала о серьезности нашего обучения, поскольку МИФИ относился к Министерству среднего машиностроения, к которому относился и ДК им.К.Маркса) уделять достаточно времени репетициям. Мы уверили ее в том, что любовь физиков к лирике не знает преград, и ЭМ согласилась попробовать.

Когда в обсуждении многочисленных организационных вопросов выдалась пауза, мы даже и попели, а хозяйка нам аккомпанировала. И мы сразу почувствовали ее доброжелательность, что сильно помогло нам потом, когда мы начали агитировать людей в хор. Теперь я абсолютно уверен в том, что умение и даже талант Эсфири Моисеевны ко всем относиться по-матерински очень многое дало именно в первый период становления всего хора.
Итак, по итогам нашего визита мы получили предварительное согласие ЭМ на работу с хором. Вернулись мы в институт и я, слабо веря в серьезный отклик, написал объявленьице о прослушивании. Впрочем, комитет комсомола в успех тоже верил слабо. Поэтому, как водилось в те годы, распорядились по комсомольской линии собрать на прослушивание определенное количество студентов с каждого курса. В общем, на первое прослушивание, наверное, человек тридцать собрали. Конечно, были люди, которых не надо было загонять, которые действительно любили петь, но тем не менее административный ресурс мы подключили.

Прослушивание, первые планы

Было это на ул Кирова, которой ныне вернули старое название Мясницкой. Институт в те годы располагался в трех местах: ул. Кирова, 21 (знаменитое баженовское здание, где когда-то располагалось Училище живописи, ваяния и зодчества); Малая Пионерская, 12 (около Павелецкого вокзала); и еще на Соколе. Младшие курсы занимались на Кирова, 21. Надо сказать, что помещения там были абсолютно не приспособлены ни для учебного процесса, ни для репетиций. Там была только одна большая – амфитеатром – аудитория № 323. Остальные помещения были маленькими, и кое-где еще даже продолжали ютиться художники. Собрались мы, как я сейчас помню, на четвертом этаже, и Эсфирь Моисеевна пришла с Раисой Наумовной Барской. Раиса Наумовна внешне выглядела как полная противоположность Эсфири Моисеевне. А вот по доброте, по мягкости, по сердечности это был человек совершенно исключительный, не уступающий Эсфири Моисеевне. Вместе они очень хорошо дополняли друг друга. Раиса Наумовна на том первом сборе аккомпанировала, Эсфирь Моисеевна слушала, как студенты МИФИ решают очередную задачу – исполнить один куплет известной песни «Выходила на берег Катюша».

ЭМ поступила очень тактично: выстраивала человек по пять и прислушивалась к каждому, но солировать не просила и никому не говорила «Вы нам не подходите». Говорила примерно так: «Вас мы возьмем, а вот Вы еще послушайте и у Вас все получится». И это было очень необидно, это было правильно: ведь у нас не было никакого музыкального опыта и многие смущались.

После маленького объявления о приеме в хор и после первого опыта прослушивания написали объявление побольше и вскоре уже пришлось писать большое объявление о том, что в 323-й аудитории, нашем единственном большом помещении, состоится первое собрание хора МИФИ, где будут обсуждаться творческие планы.

По партиям после прослушиваний разобрались примерно полсотни человек – первый состав хора. Стало ясно, что хор будет мужским. Это было логичным: из пяти факультетов – теоретической физики, энергетического, физико-технологического, автоматики и вычислительных математических устройств девочки принимались только на последний, да и то в ограниченном количестве. На первом же собрании Эсфирь Моисеевна сказала, что если уж работать, то по-настоящему. А работать по-настоящему – это значит брать серьезную музыку. И срок «отчета» уже определен: мы должны себя проявить уже к Фестивалю молодежи и студентов, т.е. к лету 1957 года.. А в качестве серьезной музыки были названы хор «Ноченька» из оперы Рубинштейна «Демон» и «Хор Охотников» Вебера. Ну а для того, чтобы что-то начало получаться сразу, чтобы не пропал азарт, взяли песенку попроще:
«Солнце скрылось за горою,
Затуманились речные перекаты,
А дорогою степною
Шли с войны советские солдаты…»

С этого времени так все у нас и пошло. Обе партии теноров репетировали вместе на четвертом этаже, басы вместе в 323-й аудитории – на третьем этаже. Там же проходили у нас и спевки.

[VAL]

Первая победа

Готовиться к фестивалю мы стали очень активно: трехчасовые репетиции проходили дважды в неделю и уже в июле мы победили в конкурсе Щербаковского района. Но еще до этого, в апреле 1957 года, было первое выступление на институтском вечере. Произошло это в Театре Советской Армии. Конечно, хор был очень тепло принят. Первое выступление всех окрылило. А дальше стало тяжелее и труднее: появились дополнительные дни репетиций. Проблема заключалась в том, что в дополнительные дни репетировать было негде, и приходилось собираться в неприспособленных местах, в частности, в столовой. Ах, эти пончики с вареньем и сардельки с капустой! Мы начинали репетировать сразу после окончания работы столовой, когда еще все запахи не выветрились... Но все-таки что-то у нас получалось, потому, что уже в мае месяце Эсфирь Моисеевна пригласила к нам на репетицию главного хормейстера Большого Театра профессора Александра Рыбнова.

Но встала новая проблема: летом студентов первого и второго курса отправляли на целину. Поскольку основная масса хористов училась именно на этих курсах, Эсфирь Моисеевна обратилась в общественные организации и ректорат с просьбой об их освобождении от поездки. Руководство пошло, как принято говорить, навстречу. Но это не значило отлынивания от работ! Когда все уехали на целину, хористов направили на стройки Москвы. Я, к примеру, трудился помощником сварщика и варил трубы (кстати, тогда сварка, так же как стеклодувные мастерские, входила в обязательный лабораторный практикум, который проходили в МИФИ все студенты со сдачей зачетов!) на стройке где-то далеко, за Медведково – тогда это считалось у черта на рогах! Было очень трудно оттуда выбираться – пешком до ближайшей остановки трамвая километра три – но каждый вечер – репетиции!

Наши старания, умноженные на поразительную целеустремленность ЭМ, принесли свои плоды на Московском фестивале самодеятельного искусства, который проходил в преддверии Всемирного Фестиваля.
Районный конкурс хоров проходил в два отделения в зале Госкомстата на той же улице Кирова при огромном стечении участников и публики. Мы отпели свою программу и всем хором пошли к дверям комнаты, где заседало жюри. Эсфирь Моисеевна осталась внизу. Должен сказать, что здание Госкомстата очень интересное: там лестницу заменяет сплошной пандус. И вот из дверей появляется председатель жюри… Результат заседания: «Дипломом Первой степени награждается хор МИФИ».

Мы, человек шестьдесят, несемся по этому пандусу вниз; остановиться практически невозможно, но мы подхватываем ЭМ на руки и так выскакиваем на улицу. Мы готовы были нести ее на руках до МИФИ!

Правда, далеко пронести ее нам не удалось, но тем не менее зрелище, наверное, было впечатляющим. То, что мы победили, вселило в нас силы и уверенность: на фестивале молодежи и студентов все получилось хорошо. Правда, мы ждали большего, но нам пришлось участвовать просто в культурной программе, то есть петь в концертах, которые давались для делегатов этого фестиваля. Мы выступали в основном на ВДНХ СССР.

[VAL]

Зарождение традиций

Само по себе это было интересным: впервые мы встретились с молодежью из других стран. Пожалуй, именно в то время закладывались наши первые традиции. Прежде всего, – «один за всех и все за одного». Приведу всего один пример из тех первых лет. У нас пел очень хороший тенор Володя Лебедев – один из двух человек, который не работал в МИФИ, он был слесарем на заводе «Искра». Для внесения в список очередников на жилье ему нужно было отработать определенное количество человеко-часов или человеко-дней на стройке. И вот как-то приходит он на репетицию расстроенным. «Наверное,– говорит, с хором придется завязать, потому что квартира – дело серьезное и времени совсем нет». Мы посовещались и в ближайшее воскресенье отправились – человек сорок – на стройку.

Руководство объекта долго не могло прийти в себя от удивления: за один день – сорок человеко-дней! огда мы встречались потом с Володей, то всегда вспоминали это как начало хороших традиций.
В те же годы зародилась традиция помогать первокурсникам в учебе. Эту идею высказала Эсфирь Моисеевна. Она вообще пристально смотрела на то, у кого какие проблемы, и никогда не оставляла подопечных без внимания. Либо она очень тактично находила кого-то, кто мог бы помочь, либо сама отстаивала, защищала, объясняла, а иногда и требовала чего-то в высоких инстанциях. В общем – мама, мама добрая, строгая и требовательная, веселая и обаятельная. И подстать ей – Раиса Наумовна Барская.

Опыт работы хора в те первые годы позже нашел свое отражение в первом уставе хора МИФИ.

[VAL]

Выложен файл ЮГ без каких-либо правок. Остается неясно - это и есть вся часть 1?

[VAL]

:doh: