QUOTE | В 90-е годы многие ученые из экспериментальных областей уехали за границу из-за невозможности заниматься наукой здесь. Уехали не за зарплатой, а чтобы вообще иметь возможность быть учеными. В то время в экспериментальных науках выживали люди, которые имели какие-то контакты с Западом и могли проводить свои опыты за рубежом. Многим помог выжить Фонд Сороса. Я знаю людей, включая себя, которые благодаря этой поддержке остались в России. Если бы у меня не было соросовского гранта, то с большой вероятностью мне пришлось бы уехать — несмотря на то, что моя наука дешевая.
По моим наблюдениям, в 90-е годы происходила утечка мозгов вследствие общей разрухи, а потом ситуация стала выправляться. В 2000-е годы даже был некоторый поток обратно, сама по себе идея после защиты на Западе вернуться в Россию и работать здесь перестала казаться дикой. Сейчас, судя по тому, что я наблюдаю среди своих студентов, поток опять усиливается, но уже не по экономическим причинам, а по психологическим: просто очень противно. У меня была совершенно замечательная аспирантка, которая осенью 2014 года меня предупредила, что будет искать позицию где-нибудь на Западе. У нас ей и наука нравилась, и финансово все устраивало, просто сказала, что не может больше здесь жить. Сейчас она работает в очень сильной европейской лаборатории, хотя мы все еще доделываем то, что начали тут. Вторая похожая история: на одной из Летних школ по молекулярной и теоретической биологии со мной советовались студенты, которые только что поступили на первый курс. Им, как победителям всероссийских олимпиад и международникам, были положены повышенные стипендии, но с условием, что после окончания университета надо будет какое-то время отработать в России. Они склонялись к тому, чтобы отказаться от такой стипендии, потому что не хотели с нашим государством связываться никакими обязательствами — это притом что они явно из небогатых семей и финансово это для них было вполне существенно. Это было пару лет назад — не думаю, что с тех пор ситуация сильно изменилась.
|
|